Рецензия на сочинение Виноградовой Е."Вечный Достоевский": Работа выделяется среди других собственным стилем и осмыслением. Найден и свой ракурс рассмотрения - "Достоевский и современные проблемы". Публицистичность, поэтому, оказывается вполне уместной.

Вечный Достоевский.

Немного в литературе нашей книг, которые терзают и лечат одновременно. Еще меньше книг, первая непонятность которых не отталкивает, а влечет. Общепринято в таких случаях применять слово "гений". Достоевского называют гением. Понять, что такое "гений", мне трудно. Но, доверяя жизненному опыту старших, я отношусь к Ф.М. Достоевскому как к гению, создавшему неумирающие произведения, которые продолжают доставлять людям не только эстетическое наслаждение, но и сохраняют значение недосягаемого образца.

Есть у книг Достоевского и еще одно свойство, как говорят, присущее разряду гениальных: они заставляют думать не столько о прочитанном, сколько о сегодняшнем дне. И совсем необязательно искать этот водораздел, где кончается классик и начинаемся мы. Важно, что он вовсе не кончается, а продолжается и сегодня. Вечный Достоевский!

Пока три его книги прочитаны мною. С паузами и слезами. С аналогиями и ассоциациями. Это "Неточка Незванова", "Униженные и оскорбленные", "Преступление и наказание". И первая моя мысль- о детях, детях в произведениях Достоевского. Нелли, Неточка, Поленька, Соня... Все тихие и с печальными глазами. И здесь же другая мысль - а сироты нашего времени!? Почему все повторяется? Кто виноват? и как он, Достоевский, знал, что все повторяется?

Это пронзает сердце, леденит кровь и 150 лет, и 175 и 200 лет спустя. Предвидел? Может быть. А, может, сам много страдал и не хотел, чтобы другие страдали?! собственное страдание дало Достоевскому много прав, в том числе право убеждать и учить. "... нужно говорить, чтоб сердце сказывалось в звуках слова. Одно слово, сказанное с убеждением, с полной искренностью, лицом к лицу, гораздо более значит, чем десяток листов исписанной бумаги." Он так и говорил с читателем как бы лицом к лицу, искренне и без колебаний. Так мне кажется. А еще думается, что влияние Достоевского на внутренний мир читателей так огромно, что до конца не оценено. Да и можно ли до конца понять человека, стоявшего на эшафоте?? Ему, ослепленному светом после томитель- ных месяцев одиночки, оставалось несколько минут жизни. Потом прочли приговор, дали помучиться и сказали: "Тебя прощают, ты пойдешь на каторгу". Это можно понять? Воспоминания о "казни" были с Достоевским всегда, как и воспоминания о "мертвом доме", солдатчине, возвращении, а еще раньше - о раннем сиротстве, о нелюбимом Инженерном училище, о страшной смерти отца. "Я пролил много слез о кончине своего отца, но теперь состояние наше еще ужаснее. Есть ли в мире несчастнее наших братьев и сестер? Меня убивает мысль, что они на чужих руках будут воспитаны", - так писал брат Федор брату Михаилу. Наверное, поэтому тема сиротского детства преследовала Достоевского и в его книгах. Обездоленные, голодные, неулыбающиеся дети. Больше всего поразила меня в "Преступлении и наказании" не сцена убийства и даже не теория Раскольникова, а детский надтреснутый голосок, робко выводящий мелодию уличной песни, и вот эта картина: "самая маленькая девочка лет шести спала на полу как-то сидя, скорчившись и уткнув голову в диван. Мальчик годом старше ее весь дрожал в углу и плакал. Его, вероятно, только что побили. Старшая девочка лет девяти, высоконькая и тоненькая, как спичка, в одной худенькой и разодранной всюду рубашке, стояла в углу подле маленького брата, обхватив его шею своею длинною, высохшею рукою". Это дети Мармеладовых. ...В углу огромного вокзала на заплеванном полу сидит, скорчившись, чумазый, в рваной куртке мальчишка лет шести-семи с глазами звереныша, все время готовый к тому, что его обругают, выгонят, пнут. Рядом двое почти таких же поменьше. Они бегают и валяются между скамейками - играют. Это уже не из Достоевского. Это я видела в Петербурге на Московском вокзале в этом году. И таких же детей приводят в детский дом, который недавно открылся в том детском саду, куда я еще недавно ходила. Их детские глаза видели ужасы пострашнее, чем описанные Достоевским. И это у нас, рядом! Вечный Достоевский!

И горше всего то, что извечные вопросы русской литературы - Что делать? Кто виноват? - мало кого из власть имущих волнуют. Когда я смотрю телепередачи, все больше утверждаюсь в мысли, что выхоленные политические лидеры, окруженные телохранителями, никогда не видели несчастных детей во вшах и чесотке, подобранных в подъездах и подвалах.Бесспорно, они никогда не читали и Достоевского.

Кто же виноват в сегодняшней нищете и детской обездоленности? Мы обсуждали этот вопрос дома. Дедушка во всем обвиняет сегодняшние негативные тенденции в политике; бабушка - падение нравов; мама упрекает родителей - алкоголиков, потому что, как бы жизнь ни менялась к худшему, родители обязаны растить и воспитывать своих чад. Я не знаю, кто прав. Ясно одно: за все расплачиваются дети. И Достоевский рассказал об этом еще в прошлом веке.

Опять и опять вспоминается его Неточка Незванова. Сострадание и негодование испытывала я) впервые знакомясь с муками и скитаниями девочки-сироты по чужим людям. Отчим - горемыка, пьяница. Мать - больная и издерганная женщина с тоской в глазах. Единственное платье, к которому другие чувствуют брезгливость. Жалкое учение. Что потом? Потом чужой дом, внимательные, но чужие люди, судьба воспитанницы-приживалки в богатом доме... и одиночество. Нет тепла, нет будущего. "Сердце ныло и болело во мне".

Вечный Достоевский? Опять он заставляет меня думать и думать. Недавно я встретила свою первую учительницу. У нее в этом году снова первый класс, но учатся в нем только детдомовские дети. Они сразу же стали звать ее мамой, и у нее не хватило духу запретить им это. Одна воспитательница, ее коллега, запретила - невзлюбили и возненавидели. Одиночество и ненависть, оказывается, всегда рядом. Вспомним, сколько раз Моточка Незванова восставала без каких-либо видимых причин против гувернантки, против княжны Кати, против роскошных вещей и чудных подарков... и уносилась в мыслях в прошлое, на свой бедный чердак, к матушке. В жизни современных неточек не только бедность, но и страх, побои, разврат. А потом неустроенность быта, вечное общежитие, отсутствие собственного жилья и, как правило, собственная несложившаяся семья. Круг замкнулся. У Достоевского в любом романе такой же замкнутый круг, если не сказать тупик, из которого нет пути. "Некуда идти!" И все же... Дети Достоевского жалки, но не терпят жалости. Они голодны, но отдадут последнее. Они обижены, но не хотят, чтобы их просили рассказывать о своих обидах. "Зачем вы меня спрашиваете? Зачем вы надо мной смеетесь? Зачем вы так спрашиваете про папу и маму?" - плача от обиды и душевной боли, кричит Моточка. А сколько раз эти отчаянные вопросы повторяются сейчас в озлоблении, в рыданиях, в истерике?! Вечный Достоевский!

Что же делать? Куда идти? Это тоже вопросы Достоевского. К Богу? К людям? В бездну? - Проклятые вопросы. Где-то сказано, что ничто не должно быть запятнано ни единой слезинкой ребенка. Когда в это уверуют все? Да и кто - все: государство, правительство, чиновники, воспитатели?! Не знаю. Но знаю одно: сейчас в России тысячи детей, у которых нет детства. Это сироты, беженцы, бродяги, малолетние проститутки, наркоманы - никому не верящие мальчики и девочки, люди без будущего. И найдется ли писатель, который бы написал о них с такой болью, как Достоевский? Найдется ли защитник? Настанет ли время, когда мы облегченно скажем, что проблемы, поднятые Федором Михайловичем Достоевским в его произведениях, - это проблемы прошлого. Или Достоевский будет "современен" всегда?