Я шел уже часа два. Солнце садилось. Редкие солнечные лучи пробивались сквозь грубую хвою многолетних сосен и елей. Небо потихоньку затягивалось чёрными тучами. Скоро будет дождь, и надо найти место для ночлега. Я шёл сквозь лес. Низко растущие ветки били меня в лицо. Под ногами хлюпала грязь. Мошкара лезла в глаза, в нос, в уши. Я шёл быстрым шагом. За спиной висела заряженная двустволка, в рюкзаке было ещё двадцать патронов. Со мной была Найда, кавказская овчарка. Она очень умная собака, мой верный и преданный друг. Я шёл на другой берег Вороньего озера. Ночью там я слышал шум мотора и голоса двух-трёх человек. Это могли быть браконьеры. Сейчас для них самое время начать свою охоту.

Впереди был лес. Темнота постепенно поглощала его, закрадывалась во все его уголки. Подул лёгкий ветерок - это всё, что осталось от холодных северных ветров. Огромные лесные просторы стоят им преградой. Вот уже заморосил мелкий дождик, видно скоро начнётся гроза. Впереди не видно огней, не слышно голосов, можно остановиться и заночевать.

Я стоял на маленькой поляне, в центре которой росла высокая ель. Тут я и разобью свой лагерь. Положив рюкзак на землю, я выкопал две ямы: одну для костра, другую для отходов. Потом принёс сухих веток, достал спички и разжёг костёр. Сначала пламя было небольшое, но потом становилось больше, жарче. Уже можно было заваривать чай…

Ужин был не богат, но я наелся. На сытый желудок приятней ложиться спать. Я нарубил еловых веток, расстелил их на земле и лёг, укрывшись курткой. Над собой я повесил полиэтилен, взятый на случай дождя. Капли воды уже стучали по плёнке. Воздух был влажным, холодным. Дышалось легко. Спать не хотелось. Найда уже заснула и лежала пузом вверх, а я всё не мог заснуть. Я размышлял: а что будет завтра? Чьи голоса я вчера слышал на том берегу? Браконьеры ли это? Или туристы? А может это геологи? Их сейчас много по лесам ходит. Золото ищут, газ, нефть. Разные мысли посещали меня, я и не заметил, как заснул.

Проснулся я от громкого рёва. Кричал какой-то зверь, надо было узнать, в чём дело? Найда уже бегала у моих ног и громко лаяла. Ей тоже не терпелось всё узнать. Я взял двустволку и пошёл на рёв. А он всё приближался, становился громче, уже слышалась нотка отчаянья. Наверное, зверь очень устал. Он ревел всё тише, когда я к нему подошёл, он только тихонько скулил. Это был волчонок. Он попал в браконьерский капкан, и ему было очень больно. Его глаза жалобно блестели, как будто просили о помощи. Мне стало жалко волчонка, и я, во что бы то ни стало, хотел ему помочь. Я попытался разжать капкан, но ничего не получилось. Я попытался ещё раз, железные зубы держали крепко, но вот ещё несколько усилий, и лапка свободна. Я отпустил капкан, и он со скрипом сомкнулся, напомнив о недавнем плене волчонка. Я осмотрел его лапку, из неё текла кровь. Достал из аптечки бинты, ватку. Намочил её спиртом и промокнул ранку, чтобы убить инфекцию. Волчонок взвизгнул, зарычал и попытался укусить меня. Я отдёрнул руку, осторожно взял его лапку, чтобы не сделать волчонку больно, и аккуратно перевязал ранку.

Волчонок был усталый, обессиливший. Он, наверное, сильно хотел есть. Я дал ему тушёнки. Сначала он не хотел брать её, а потом с жадностью опустошил всю банку.

Вдруг за моей спиной треснула ветка. Кто это? Я присмотрелся. Это была волчица. Наверное, мать. Вид у неё был угрожающий, но подойти она не решалась. И всё-таки я решил уйти. Мне не хотелось встречаться с дикой волчицей. Я свернул свой лагерь, забрал рюкзак, и мы с Найдой продолжили путь. Шли несколько часов, останавливаясь однажды, чтобы поесть. По дороге я думал о волчонке. Как его лапка? Что с ним? Но рядом его мать, она его защитит, накормит.

К полудню я пришёл к краю леса. Там за деревьями, если спуститься вниз метров на сто, будет Воронье озеро - любимое место отдыха приезжающих сюда больших начальников. На этом берегу был золотого цвета пляж, а на другой стороне росли огромные сосны. Вода в озере чистая и прозрачная. Можно было даже увидеть дно. Вокруг не было ни души. Казалось, мы с Найдой были здесь одни. Но на самом деле здесь кипела жизнь: то тут, то там по веткам прыгали белки, в кустах мелькали лисьи хвосты, чьи-то мощные клыки рыхлили землю. Пели птицы. Их было очень много. Одни сидели на ветках, другие куда-то летели, а некоторые прыгали по земле, собирая упавшие кедровые орехи. Кедры росли только здесь, у Вороньего озера, дальше, километров за семь отсюда, вы не встретите ни одного кедра. На этом берегу на песок приливом вынесло несколько бревен. Но не было ни костра, ни лодки, ничего, что оставляют после себя туристы. Я еще раз прошелся по берегу, но ничего не нашел. Стоп. Ведь голоса я слышал на том берегу. И видимо, говорили они очень громко, раз я услышал. Я пошёл на ту сторону озера и прочесал её от края до края. Странно. Но раз нет никаких следов браконьеров ни на этом, ни на том берегу, может быть, их лагерь в лесу? Я поднялся на холм и осмотрел окрестности, но ничего не заметил. Ладно. Пойду в лес. Там, надеюсь, найду браконьеров. Поднявшись вверх по тропинке, я направился в чащу. Я шёл, не спеша, глядя по сторонам. Впереди я заметил огонь и поспешил туда. Это был лагерь браконьеров. Он находился на светлой поляне. Посередине догорал костёр. На краю поляны стояли две палатки. Между деревьями натянута верёвка, на ней висят туши оленей. Здесь стоит запах водки, консервов и пороха. И эти туши пахнут так, что можно задохнуться. Как они здесь жили? Вдруг за моей спиной раздались два глухих выстрела. Стреляли из винтовки. Наверное, это браконьеры! Наверное, они заметили лося или лису. Вот чёрт! Надо задержать этих людей. И сейчас надеяться можно только на себя. Найда уже рвалась вперёд. Я положил рюкзак к дереву, недалеко от бандитского лагеря, взял двустволку и побежал. Я бежал к Вороньему озеру, выстрелы слышались оттуда. Я бежал очень быстро мимо Большого болота, мимо оврагов, мимо огромных вековых деревьев. Я хотел прибежать побыстрее, ведь неизвестно, что эти браконьеры ещё натворят. Раздался ещё один выстрел, и было слышно радостные крики. Я припустился ещё быстрее. Деревья мелькали перед глазами, ветер свистел в ушах. Шляпу сорвало с головы, и она улетела в кусты. Озеро виднелось далеко впереди. Радостные голоса звучали оттуда.

Мы выбежали на берег. Вдалеке стоял чёрный Jeep. Двое мужиков тащили к нему волчицу, а третий что-то пил. Наверное, водку. Я стоял от них далеко, метрах в трёхстах. Я крикнул им, чтобы они положили руки за голову и легли на песок, но в ответ лишь услышал нецензурную брань. Тогда я дал предупредительный выстрел в воздух, но это на них не подействовал, а даже наоборот, разозлило. Они достали винтовки и стали беспорядочно палить в мою сторону. Я упал на землю. Пули свистели очень близко от моей головы. Было немного страшно. Я навёл прицел на одного из бандитов и спустил курок, но промахнулся. Потом я выбросил ещё горячие гильзы на землю и полез за новыми патронами. Чёрт! Я же оставил патроны в рюкзаке, а рюкзак лежит далеко в лесу. Вот дырявая голова! Что же делать? Нужно спасать свою шкуру. Я бросил винтовку и побежал в сторону леса. Пули всё свистели у моей головы. Я начал взбираться по довольно крутому склону. Бандиты прекратили стрелять. Они оставили волчицу и бросились за мной. Взбираться было трудно, пыль и земля сыпались в лицо, грунт осыпался под ногами. Но вот ещё немного усилий - и я наверху. Да! Я взобрался! Бандиты всё ещё карабкались где-то внизу. А где же Найда? Ой, да вон же она, на том берегу. Она бежит в соседний заказник, к Иванычу. Но почему? Ах да, наш условный сигнал: если собака соседа прибегает к тебе домой и громко лает, значит с её хозяином случилась беда. Я обучил Найду этому ещё год назад. Молодец! Но бандиты уже близко. Я побежал в сторону леса. Там текла речка Красная. Если я добегу до неё, то я спасён, а если нет, то ...

Я бежал, не оглядываясь. У меня сейчас была одна цель - добраться до рации, которая находится у меня в домике. Позади уже слышались голоса. Это браконьеры. Они приближались. Нужно торопиться, ведь я должен уйти от них. Внезапно выстрел. Страшная боль. Пуля попала в левую руку. У меня помутнело в глазах, но я продолжал бежать. Река должна быть уже скоро. Господи, да где же она? Ещё один холм и вот за ним долгожданный красноватый блеск. Я пробежал вниз, через кусты, и спустился к воде. Столкнув одно из брёвен, лежавших у берега, в воду, я лёг на него, и быстрое течение понесло меня в сторону моего дома, который стоял на берегу, на обрыве. А браконьеры остались далеко позади.

Я приплыл к родному берегу, спустя несколько минут. Проплывая мимо обрыва и мостков, я схватился за ветку ивы, опустившейся до самой воды. С большим трудом, выбравшись на берег, я поднялся по старой, скрипучей лестнице в дом. Там лежала новая радиостанция Sony. Я связался с местным отделением милиции, рассказал им о браконьерах, об их местоположении и попросил вызвать мне врача. Рана страшно болела, я потерял много крови. Нужно было остановить кровотечение, ведь врач прилетит ещё не скоро. Я достал бинты из аптечки, достал бутылку водки и полил на рану. Сильно жгло. Я перевязал бинтом руку и лег на кровать. Я уже не обращал внимания на боль, я думал о волчонке. Что с ним будет? Как он выживет без матери? Поймают ли браконьеров? Мысли бегали в голове, я не мог их уловить. Вдалеке уже послышался шум вертолета - это врачи. Значит, все будет хорошо. А боль все нарастала, и я потерял сознание.

Утром я проснулся и увидел лицо Иваныча. Он улыбался. Рядом радостно лаяла Найда. Я погладил ее, и она облизала мне руку.

День был замечательный. Солнце светило в окно. Я вышел на улицу, в воздухе пахло травами.

Пение птиц успокаивало меня. Вчерашние события закончились хорошо. Иваныч рассказал мне, что браконьеров поймали. Им грозит суд и, после, тюрьма. А их добычу отдадут в местный детский дом. Да, всё хорошо, что хорошо кончается.

Через неделю, обходя границы своего заказника, я увидел волчонка. Он грыз какую-то ветку. Его шерсть висела клочками, наверное, он встретился с диким волком. Ему ещё повезло, что он остался жив. Я взял волчонка к себе домой. Он подружился с Найдой, и они теперь весело играют друг с другом.
Браконьеры в моём заказнике, к счастью, больше не появлялись.